Великие Таринари [Часть 1] - Александр Кубарев

Танара упоминала об Ордене, и что-то о судьбе. Я думаю, что она говорила о моей судьбе, что моя судьба — собрать оставшихся и восстановить Орден Таринари. У меня в жизни никогда не было никакой цели, мое сердце это угнетало. Но теперь у меня есть цель, в которую я буду верить, я уже чувствую, как мое сердце зовет меня в путь, меня начинает сжигать нетерпение. Но я не знаю с чего начать, откуда начинать поиски. Хотя я чувствовал что-то на востоке, что-то очень далекое, как одинокая звезда на черном небе, но я не знаю, что это…

— Прад Танори.

3 Прозрение

— Наконец-то проснулся, — воскликнул Митор с каким-то облегчением, когда заметил, что Прад открыл глаза. — Уже вечер, вы с обеда валяетесь.

— Что с девочкой? Где она? — спросил Прад, приподнимая голову, в которой еще мелькали образы давно ушедших лет.

— То же самое, что и с тобой. Это вас надо спрашивать, что вы здесь устроили, — его голос стал жестким и обвиняющим. — Чего такого она могла натворить, что вы оба впали в такое беспамятство. Вас же невозможно было разбудить. А я вам тут не нянька, чтобы около вас сидеть. У меня есть дела поважнее. Они тут дрыхнут, а мне сиди.

Прад кое-как поднялся с кровати, его тело будто отяжелело. Он слушал Митора в пол уха, он почувствовал, что старик только делает вид, что сердиться. На самом деле он испытывал огромное облегчение после долгого напряжения. Он не мог скрыть свое беспокойство. А Прад тем временем пытался прогнать туман, который клубился у него перед глазами. Потерев глаза и помахав перед собой руками, у него невольно возникла мысль, что это не туман, и видит его только он. Когда его голова немного посветлела, и он осмотрелся, то оказалось, что на туман это не похоже, скорее, на слабое свечение, которое исходило от самих предметов и витало в воздухе.

Митор, тирада которого пошла на убыль по мере того, как он успокаивался, замер на полуслове, когда Прад, ничего не сказав, вышел из комнаты. Он спросил, куда тот направился, но Прад только буркнул, что пошел к Сун. Митор округлил глаза, когда человек, не разу здесь не бывавший, уверенно пошел по коридорам, сворачивая в нужных местах. А когда он остановился около комнаты Сун и вошел в нее, то у старика просто открылся от удивления рот.

— Мим ры падэ фогпрогаешь? — спросил Прад у девочки, когда опустился на колени перед ее кроватью и взял ее за руку. Он немного удивился тому, что его языку чуть-чуть некомфортно произносить эти слова. Когда он зашел, Сун лежала с открытыми глазами.

— Цетеше, — ответила девочка. Через пару мгновений до нее дошло, что говорит она на языке, которого не знала. И с кем? С человеком, который появился меньше суток назад. Все это не укладывалось в ее голове, ей стало дурно, она начала глубже дышать. Но тут ей вспомнились образы, которые она видела во сне. Она начала немного понимать смысл всего происходящего. Не просто так у нее были способности к целительству. У нее кровь таринари, которые когда-то жили на этой земле. Она чувствовала, что человек, стоящий перед ней такой же, как она, от него исходит Сила. В себе она тоже чувствовала Силу, которую ей дала женщина из сна. Она понимала, что та женщина была Богиней. Она почувствовала что-то на востоке, что там находятся те, которых ей нужно найти. А с Прадом, по всей видимости, произошло тоже самое.

Митор, который зашел вслед за Прадом в комнату, стоял как вкопанный с открытым ртом. Он узнал язык, на котором начали разговаривать эти двое, но не мог поверить в это. Это был древний язык таринари, которых уничтожил Дорилун со своими последователями. Он тогда пытался помешать ему, но Дорилун оказался слишком могущественным. Попытки Митора и тех, кто был на его стороне, не принесли никакой пользы. Дорилун подавил их мощью и количеством, а заодно и всех таринари, которых было слишком мало против такой армии магов. Да еще и Норгард был на стороне магов. Норгард мог бы помочь таринари, но не захотел.

— Что произошло? — спросил Митор у Сун на своем языке.

— Точно не знаю, — ответила она и посмотрела на Прада, который стал выглядеть очень смешно.

— Я вас понимаю, — прошептал Прад, на лице которого росло изумление. Ответил он на языке Митора. К нему начало подкрадываться смутное сомнение, что так и должно быть, что это Танара. Она наделила его Силой, с помощью которой он мог понять их язык. Ведь живые существа — это неотъемлемая часть природы. А люди — тоже живые существа. Танара — это Богиня природы, а если уж она дала ему какую-то Силу, то ничего удивительного в том, что он должен понимать всех живых существ. Он почувствовал, что понимает не слова, а смысл этих слов. Оно и понятно, ведь у каждого слова смысл один, не важно КАК оно звучит.

— Почему ты мне не рассказывал о таринари? — спросила Сун у Митора.

— Я боялся, — ответил старик, подбирая слова. — Ты у нас проявила способности к целительству. Но это не совсем магия, точнее это совсем не магия. Я подозревал, что в тебе кровь таринари, поэтому не хотел подвергать тебя лишнему риску. Сначала я хотел запретить тебе вообще задумываться над твоим умением. Но потом решил, что, может быть, оно и к лучшему. А о таринари я не хотел тебе рассказывать. Сама подумай, как бы ты к этому отнеслась, если бы я начал рассказывать об их истреблении.

— Теперь я обо всем знаю, — задумчиво сказала Сун. Она взглянула Митору в глаза, которые были белы, и за этой белизной не было видно ни радужки, ни зрачка. Он присел к ней на кровать, и смотрел на нее с грустным выражением лица. У нее возникла мысль, что можно попробовать вернуть ему зрение. Ведь его слепота не естественная, а вызванная магическими чарами. — Позволь мне попробовать кое-что сделать, — сказала она, поднимаясь с постели. Она, так же как и Прад, видела неясное свечение от предметов и людей, но ей это было более понятно.

— Что ты задумала? — спросил Прад, видя, как вокруг девочки свечение усиливается.

Сун ничего не ответила, а подошла ближе к Митору и прислонила свои ладони к глазам старика. Прад отошел еще дальше, увидев, что вокруг Сун начинает скапливаться свет, который витал в воздухе. Этот свет начинал течь вдоль рук девочки и обволакивать голову старика. Он взглянул на свои руки и увидел, что от него тоже исходит свет, который устремлялся к Сун. Он почувствовал, как его внутренняя энергия проситься наружу. Он подошел к ним ближе и протянул к девочке свои руки. Вокруг его рук усиливался свет, который, по сравнению с остальным светом, казался самым ярким. Свет от его рук поплыл к девочке, становясь все ярче и ярче.

Через некоторое время свет начал тускнеть, и когда стал прежним, девочка убрала руки от глаз старика. Он попытался их открыть, но смог сделать только две маленькие щелки. Перед его глазами было очень мутно, все очертания были размыты. Но это были живые очертания, а не магические. Сун увидела, что его глаза не были уже просто белыми, а приобрели обычный цвет серых глаз. Она улыбнулась, и Митор, кое-как различивший ее улыбку, улыбнулся в ответ.